Генетический коктейль, сдобренный не малой порцией, накопленных за долгие годы, условных рефлексов, снова разбушевался. Душа была похожа на готовый разверзнуться вулкан, хотя сверху этого и не было заметно. Заляпанная комьями человеческих чувств и эмоций, она бродила по грязным и разбитым, как киевские подъезды, лабиринтам, постанывая от безисходности и тоски. Хотелось жить и радоваться, петь и смеяться, но рядом угрюмый, трясущийся, вечно желающий денег и крови мир - раскалывался.
Опять бунтовали краски, оранжевое, переполненное гордости, шло воевать с синей. Ему не сиделось на месте в своем горшочке и оно стремилась вырваться наверх к свету. Властвовать, властвовать, властвовать кричало она, выворачиваясь от желания властвовать и это свое кричащее, параноидальное блю, оно выплескивало на синюю. Синяя, как слон от моськи, как могла отбрехивалась, но было заметно ее раздражение и приходило понимание, что до ее взрыва осталось недолго. Чем все могло закончиться, никто даже не хотел и думать. Все ждали этой войны и так соскучились по особо важным событиям, на которых можно было хоть как-то погреться, заработать зелененьких, вырваться из своих грязных подвальчиков, что даже родная помойка, с которой собирались объедки для кормежки, казалась уже не нужной и чужой. Всем хотелось крови! И эта жажда по горячему чувству, по адреналину, разгоняющему кровь в жилах, заставляла трепетать и носиться с флагами по загаженным киевским улицам. У всех застыл только один вопрос: сколько? сколько за флаги, за демонстрацию, за драку? Не терпелось, все чесалось и зудело. Каждая мышца кричала: к бою! Мир медленно агонизировал.
А рядом, тихо посмеиваясь, расцветала природа. "Весна пришла"- говорила она. "Люди опомнитесь" - кричали деревья, думая, что их услышат. Нежная зелененькая травка, радушно распахивала свои объятья, понимая, что первые капли крови запекутся и смоются росою, оранжево - синие смешаются и будут такими же серо-зелеными, и мир снова начнет улыбаться. "Все проходит, и это - пройдет" - мудро рассуждала она, улыбаясь.
А нутру все равно было пре-поганенько. Не волновала эта битва между красками, за копейки, отнятыми у них же самих. Даже весна не волновала. Вселенская усталость давила на душу, и казалось, не было сил сопротивляться. Вулкан закипал, как самовар и начинал уже гудеть... Гул раскачивал все фибры души, и она напоминала расстроенный орган, гудящий в руках не опытного настройщика...
"Что унываешь, душа моя, что смущаешься?" - пытался успокоить дух свою истерзанную душу. Но она не унималась...
Краски вызывали отвращение...
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Реальность - Андрей Скворцов Я специально не уточняю в самом начале кто именно "он", жил. Лес жил своей внутренней жизнью под кистью и в воображении мастера. И мастер жил каждой травинкой, и тёплым лучом своего мира. Их жизнь была в единстве и гармонии. Это просто была ЖИЗНЬ. Ни та, ни эта, просто жизнь в некой иной для нас реальности. Эта жизнь была за тонкой гранью воображения художника, и, пока он находился внутри, она была реальна и осязаема. Даже мы, читая описание леса, если имеем достаточно воображения и эмоциональности можем проникнуть на мгновение за эту грань.
История в своём завершении забывает об этой жизни. Её будто и не было. Она испарилась под взглядом оценщика картин и превратилась в работу. Мастер не мог возвратиться не к работе, - он не мог вернуть прежнее присутствие жизни. Смерть произвёл СУД. Мастер превратился в оценщика подобно тому, как жизнь и гармония с Богом были нарушены в Эдеме посредством суда. Адам и Ева действительно умерли в тот самый день, когда "открылись глаза их". Непослушание не было причиной грехопадения. Суд стал причиной непослушания.
И ещё одна грань того же. В этой истории описывается надмение. Надмение не как характеристика, а как глагол. Как выход из единства и гармонии, и постановка себя над и вне оцениваемого объекта. Надмение и суд есть сущность грехопадения!
Поэзия : Правда Иерусалима засияет - женя блох Ис63:1.НЕ умолкну ради Сиона,и ради Иерусалима не успокоюсь,доколе не
взойдет,как свет,правда его и спасение его-как горящий светильник".
